Над пропастью по лезвию меча - Страница 39

— Да пошел ты…! — выругался Торшин.

— Вот и поговорили, — спокойно подвел итог Всеволодов, — пора по домам а, завтра с утра пораньше, я с Григошиным иду к руководству, докладывать об успехах. Вы меня на конспиративной квартире ждите. Получим мы от начальства кренделей и, будем решать, как дальше действовать.

* * *

В квартиру Торшин, вошел с твердым намерением объяснится, так, мол, и так дорогая, «прошла любовь, завяли помидоры». Пахло в доме свежезаваренным чаем, его любимыми котлетами, по домашнему пахло, уютно и, вымыт дом, вещи все по местам разложены и ждет его законная супруга.

— Здравствуй Леша, — это супруга говорит, а какая она красивая, только печальная, чует что ли.

— Привет, — отвечает Торшин. Не раскисай, решил, так давай объясняйся, ну начинай же, — Вернулась? Что решила гнев на милость сменить?

— Проходи на кухню, поужинаем, да и поговорим, как дальше жить будем, — предлагает она.

— Я уже ужинал, есть не хочу.

— То-то от тебя вином и духами пахнет, — отводит взгляд жена, — тогда в комнату проходи не говорить же в коридоре.

— Чем от меня пахнет, тебя не касается, ты первая ушла, бросила меня одного, а теперь попрекаешь, — настроенный на ссору Торшин, идет за ней в залу. Как они радовались, когда Торшин эту квартиру получил, ремонт вместе делали, смеялись, мечтали, первые дни даже на полу спали, потом теща первую мебель привезла, поздравляла зятя, о внуках мечтала.

— Конечно, я во всем виновата, а ты ангел из ЧК, — ишь ты иронизирует, еще.

— А причем тут моя служба? — злится Торшин, только не очень получается, жалко, какая то она не своя и, слушает и отвечает, а как будто и не здесь она, а в другом мире плывет.

— Твоя служба притом, что ты грань перестал видеть, когда ты по службе врешь, а когда близким, — она уселась на диван, сложила руки на животе, — разве ты таким был Леша? Помнишь, как ухаживал за мной, как замуж звал? Что с тобой случилось?

— Ничего, — отвечает. Он тогда курсантом был, когда познакомился с ней, как пьяный от любви ходил, в самоволку к ней бегал, ребята по курсу смеялись, но прикрывали. Куда же все ушло? Вот и она о том же.

— Куда все ушло? Леша!

— Не знаю.

— Ты мне скажи, ну что тебе другие женщины, дать могут того, что нет у меня?

Странный вопрос, глупый, вот только сказать нечего, сколько женщин его задавали, а вразумительного ответа так и не получили. Да и не получат. Не при нас началось, не при нас закончено будет.

Молчат мужчина и женщина, и тишина рядом с ними нежеланным гостем пристроилась, перестала быть квартира для них домом, а стала жилплощадью. Так квадратные метры можно и разделить, вот только память разделить трудно.

— Я беременна, — спокойно говорит женщина, — а ты решай, будет у ребенка родной отец, или нет. Я могу с чистого листа начать, попрекать не буду не бойся. Решай Леша!

* * *

Почтальон позвонил в дверь, Маша открыла, сонная, счастливая, и сон ей чудесный снился, как плывет она по ромашковому полю, рыцарь рядом идет, за руку ее держит.

— Вам телеграммы срочная, — протягивает почтальон бланк, — вот тут в получении распишитесь.

И поплыли перед глазами телеграфные слова: «Выехал в срочную командировку, за рубеж, отказаться не смог. Прости. Алексей».

Не плачь принцесса, ну, пожалуйста, не плач. Видно судьба такая, не ты первая не ты последняя, не гадай по ромашке из счастливого сна «любит, не любит», жалко тебя принцесса, честное слово, до слез жалко, но будет у тебя и замужество и дети и, любовь к тебе вернется, пусть другая, но обязательно вернется. Ты только верь, если сможешь.

Глава 9

Он почуял их сразу, как говорят охотники, верхним чутьем, вот только был он не добытчиком, а дичью.

День сразу не задался, и встал с чугунной головной болью, и сердце пошаливало, и прогулка солнечным утром по парку не в радость. А тут еще эти. Откуда они вели наблюдение, он не видел, да и знать не хотел. Только покажи что засек слежку, так сразу и определят, что против них профессионал работает. Он шел привычным маршрутом и обошел все контрольные точки. Один раз в неделю он шел этим маршрутом, один раз в неделю сотрудник посольства Ее Величества, сидя на лавочке и, наслаждаясь утренним пока не загазованным воздухом, фиксировал идущего по улице немолодого, крупного человека. Раз идет этим маршрутом значит оснований для тревоги за его безопасность нет. Ефимов последний раз шел этой дорогой, завтра он выберет другой маршрут, пройдет мимо памятника Гоголю, купит в киоске газету и пойдет дальше. А другой дипломат посольства Ее Величества, зафиксирует изменение в маршруте и расшифрует поданный сигнал: «Я под наблюдением. Опасность!»

Дипломат не спеша, вернется в посольство и передаст шифрограмму в Лондон, а он останется один. Как всегда один на «холоде» в этой холодной стране. Он слегка улыбнулся каламбуру, «холод» — враждебное окружение разведчика нелегала, холодная Россия это образ этой страны.

Он опять всем своим существом почувствовал, чужое, направленное на него внимание. Чужой взгляд. Подошел к лавочке в парке, присел, лениво осмотрелся, никого нет. Но взгляд продолжал жечь его нервы. Он достал трубку набил ее табаком, поднес спичку, раскурил трубку, целый ритуал, привычный, успокаивающий нервную систему. Выкурил трубку, аккуратно выбил пепел, встал, пошел прогулочным шагом по аллее парка. Увидел пожилого паркового работника, уныло убирающего мусор и складывающего в объемную грязную сумку пустые бутылки. Подошел к нему, спросил, как лучше пройти к станции метро, тот, не глядя ему в глаза, обстоятельно ответил. Грязный туповатый мужичок с провинциальным выговором, нескладной речью, мучается с похмелья бедолага, смотрит на грязную сумку мысленно пересчитывает пустые бутылки, мечтает о пиве. Вот только почему внутри так все похолодело? Все готово, пошел ток запредельного знания, обостренной интуиции! Все ясьненько, вот вы и объявились, товарищи чекисты, а хорошо работать стали, натурально с фантазией. Мужичонка не дернулся, не поднял глаза, но Ефимов понял, что и он почуял, что обнаружен, что импульс интуитивного знания, отразился от него Ефимова, и попал в агента наружного наблюдения. Ефимов, вежливо поблагодарив мужичка за помощь, пошел дальше. «А может это все паранойя, — успокаивал он себя, — просто я устал, за эти годы, вот и чудится невесть, что» И точно знал, что это не так. Наблюдение было, и его уровень говорил о том, что это не стандартная рутинная проверка, которую по плану в целях профилактики осуществляет ЧК, нет, его зацепили. Вот только где? В чем ошибка? «Узнаю на допросе, — невесело подумал он, — кажется, у нас дома, это называется черный юмор».